Опубликую в своей днявочке, раз уж на фесте деанонимизировалась по просьбе заказчика. Чего ждать-то? Фандом: древнегреческая мифология.
Персонажи: Икар, Фаэтон, эпизодический Гермес.
Рейтинг: детский.
Размер: мини.
Саммари: см. Примечания.
Примечание: написано по заявке на
Mythology Fest:
Фаэтон | (/) Икар "Так вот, кто виноват!" Н+читать дальше- Хэй, ты в порядке?
Икар с трудом разлепил веки и снова зажмурился от яркого света.
- О, подожди, сейчас убавлю фары, - послышался голос над его лицом, потом возня, щелканье и говоривший вернулся. – Теперь лучше, можешь отрыть глаза.
Икар медленно – осторожнее, чем в первый раз – пошевелился и посмотрел сквозь не до конца разомкнутые ресницы перед собой. Поплыли радужные пятна преимущественно багрово-красных оттенков. «Кровь, - отстраненно подумал Икар. – Интересно, обо что это я так приложился?» Юноша попытался приподняться и ощутил под локтями что-то мягкое и пушистое.
- Это твои перья, - пришел на помощь голос. – Похоже, они сломались. Погоди, я тебе помогу.
Чужая рука поддержала Икара за плечи, и он принял частично вертикальное положение. Кругом было влажно, прохладно, серо, как в заплесневелом погребе после сильного дождя, только впереди что-то ярко сияло и согревало, так что над свечением колыхался густой пар.
- Где я? – непослушными губами спросил Икар.
- На облаках, - с готовностью отозвался кто-то из-за спины.
Икар не удивился по этому поводу – не потому что ему было привычно оказываться на небе, а скорее потому, что в голове не держалось больше одной мысли, и изумление просто стояло на очереди, не успев за другими товарками.
- А я думал, что облака мягкие, теплые и пушистые, - меланхолично поделился он своими соображениями с невидимым пока что собеседником. Тот громко и заливисто, от души, расхохотался.
- А дождь, по-твоему, откуда идет? Или ты тучи с ним никогда не ассоциировал, гений?
- Тучи другие, они темные, мрачные и холодные, наверное, мокрые тоже, а облака должными быть теплыми и пушистыми, - упрямо огрызнулся Икар. Он повернул голову и оказался лицом к лицу с богато одетым юношей, златокудрым и смуглым, будто проводившим много времени на солнце, отчего волосы выгорели почти добела, и к коже навечно пристал яркий загар. Незнакомец. Мысли Икара наконец начали размещаться группами, и удивление заняло своё законное место, потеснив размышления об устройстве небесных сфер.
- Как я здесь оказался?
- Сам бы хотел знать. Я себе ехал, никого не трогал, а тут на тебе – ты выскакиваешь из-за облака, и прямо под колёса.
- Ага, ты меня сбил! – догадался Икар и вытянул обвиняющий перст в сторону собеседника, едва не поплатившись за жест падением обратно на спину, в мокрую пружинящую гущу облака. – Так вот, кто виноват!
- Вот ещё, - обиделся загорелый. – Сам виноват. Нечего по официальному маршруту шляться.
- Какому официальному маршруту? – полюбопытствовал Икар.
- Отцовск… - золотоволосый прикусил язык.
Икар со стоном стал на ноги, слегка провалившись с топкую поверхность, понаклонялся, разминая кости… и едва не запутался в сложной конструкции из ремней и перьев, первые из которых скреплялись на груди и руках, а вторые вяло висели длинным плащом за спиной. Из перьев ещё торчали какие-то деревянные планки, изломанные почти что в щепки. Юноша извернулся, чтобы посмотреть поближе, что это.
- Ты летел на этом. Кажется, - неуверенно проинформировал смуглый. В голове Икара окончательно прояснилось: он вспомнил отца, его крылья, разбег, ощущение легкости полета и «Не вздумай лететь к солнцу!».
- Неужели, ты – Гелиос, - челюсть Икара отпала – он представлял себе солнечного бога иначе. Что же, похоже, сегодня день разрушения иллюзий.
- Вообще-то, нет, - неохотно признался золотоволосый. – Гелиос – мой папа. Меня зовут Фаэтон.
Смуглый протянул руку Икару, и тот её автоматически пожал.
- И всё-таки виноват ты – люди не должны залетать на путь солнца, - заявил вдруг Фаэтон, не отпуская руки, подумал и признался: - Хотя, мы вообще не могли предположить, что люди научатся летать.
Икар гордо расправил плечи, мол, мы тоже не пальцем сделаны, так что не зазнавайтесь там, на Олимпе, и это ему даже прибавило сил на спор.
- А я говорю, ты виноват! Во-первых, здесь нигде нет запрещающих знаков, даже пометки трассы нет, во-вторых, у тебя был дальний свет…
- Это не дальний свет, это светило! – возмутился Фаэтон. – А ты выскочил на проезжую часть. Что, думаешь, если пешеход, так тебя все пропускать должны?
- Не пешеход, у него было своё транспортное средство, только более компактное, - раздался рядом еще один, усталый, но строгий, голос.
Оба юноши разом развернулись. Рядом с ними порхал на сандалиях быстроногий вестник богов и помахивал кадуцеем из стороны в сторону. Фаэтон и Икар переглянулись и потупили было глаза, но жезл гипнотизировал их взгляды – они хором уставились на мерно покачивающихся металлических змей. Гермес проследил за их взорами, досадливо пробормотал: «Ах, ну да!» - и легким движением руки превратил кадуцей в бесхитростную черно-белую полосатую палку.
- Ты сегодня дежуришь? – уныло спросил его Фаэтон.
Гермес кивнул.
- Что, снова отцовскую колесницу без спроса из гаража выкатил? – полувопросительно-полуутвердительно произнес он.
- Угу.
- На права так и не сдал, насколько помню?
Фаэтон прямо-таки понурился, опустил глаза и начал ворошить носком сандалии облако под ногами, выковыривая из него серые мокрые кусочки, тут же куда-то проваливающиеся каплями вниз.
- Но-но, хватит мне тут дождь устраивать, - строго сказал Гермес и повернулся к Икару: - А ты, значит смертный. Крылья тоже спёр?
- Почему сразу «спёр», - вскинулся Икар, - Мне их отец дал.
- И кто наш папа? – ласково, что явно не сулило ничего хорошего, спросил его Гермес.
- Дедал.
- Так-так, припоминаю… Я сам принимал у него экзамен и давал карту небесных развязок. Он тебя разве не инструктировал?
- Инструктировал, - Икар сник точно так же, как минуту назад Фаэтон.
- Понятно, - вынес вердикт Гермес. Он выразительно глянул на сына солнечного бога, тот двинулся к светилу и притушил его еще немного, так что оно уже не выглядело заслоняющим всё своим сиянием бесформенным пятном, и стали видны колесница и впряженные в неё лошади. Гермес подошел к упряжке, шепнул что-то лошадям, хлопнул одну из них по крупу, и светило на колеснице унеслось к горизонту.
- А как же?.. – растерянно спросил Фаэтон.
- Они знают дорогу, - успокоил его Гермес.
- Я хотел спросить, как же я.
- Вот эгоистичный ребенок, - усмехнулся посланник. – Тебя я отведу к отцу сам и сдам ему в руки. Лично.
- А?.. – вставил Икар.
- …И тебя тоже, сам-то всё равно со сломанными крыльями не долетишь. Разве что фатально.
Гермес ловко ухватил обоих юношей за уши, одного за правое, другого – за левое, как маленьких нашкодивших детей, и потащил прочь с облака. Неудачливые гонщики вяло переругивались: «И всё-таки это ты виноват!» - «Сам такой!» - «Тихо! Оба виноваты». Вскоре на облаках стало совсем тихо, безлюдно и мокро – как и должно быть. Подул ветер. Прохладные сумерки пришли хоть и сразу вслед за неординарно продолжительным закатом, но несколько раньше, чем обычно.
@темы:
мы курим мифологию,
"Который год я новичок в фандоме",
Mythology Fest,
фанфикшн
-
-
23.02.2012 в 20:30И как он их в финале - за уши, за уши, этих молокососов!
Трикстеры рулят!
-
-
24.02.2012 в 06:28